Николь Кидман: «Княгиней мне не бывать»

Николь, как вы относитесь к резко негативной реакции, которую проявили трое детей Грейс Келли и князя Ренье III — князь Альберт II, принцессы Стефания и Каролина в отношении фильма «Принцесса Монако», где вы играете главную роль?

— Я наверняка на их месте тоже огорчилась бы. Но мы не планировали снимать байопик, то есть биографическую картину. Взяли всего лишь один маленький срез, кусочек жизни принцессы. И никто этого не скрывал от семьи Гримальди. Тем не менее считаю, что это святая обязанность детей: будучи взрослыми, защищать своих родителей. Особенно в тех случаях, когда они сами себя защитить не могут. И в этом смысле я ничуть не обижена. Хотя постаралась вложить всю свою душу в то, чтобы образ Грейс Келли получился правдивым. Не правдоподобным, а именно правдивым. Послушайте, эта женщина прошла путь от актрисы, выигравшей «Оскар», до настоящей принцессы. Келли и князь Ренье стали культовой парой в Европе, несмотря на крошечные размеры монакского двора. И Грейс пришлось учить эту роль — самую сложную в ее жизни. Ведь невозможно в одночасье проснуться аристократкой со всеми вытекающими из титула и статуса правилами и укладом жизни. Она приложила максимум уважения, преданности, приобрела необходимые навыки, но это была еще одна ее новая роль. Поэтому в фильме мы скорее придерживались сказочной истории о том, как актриса вышла замуж за князя, но отнюдь не официальной — той самой, которая необходима для создания биографического произведения. Ну и, конечно, француз-режиссер Оливье Даан привнес ни с чем не сравнимый национальный привкус и шарм.

Вокруг фильма бушуют страсти: режиссер не согласен с вариантом Харви Вайнштейна, владельца дистрибьюторских прав на прокат в Америке, потому что, по его мнению, Вайнштейн хочет показать исключительно сказку, а не кризис в браке Грейс и князя Монако. Выход долгожданной картины на экраны откладывается, семейство Гримальди выступает с грозными речами… Может, правда, это и к лучшему, ведь в Канне даже скандал помогает успеху фильма…

— Все в порядке. Харви никому свои права не продает, фильм выйдет, страсти, надеюсь, позади. Я не считала возможным влезать в эти дела. Предпочла отсиживаться на задней парте. (Смеется.)

Скажите, а для вас лично Грейс Келли была кумиром, как для миллионов, особенно после того, как стала княгиней?

— Нет, я любила Мэрилин Монро. А о Грейс знала совсем немного. Только фильмы Хичкока с ее участием видела. Зато во время съемок этот пробел заполнила. А вот мама обожала Грейс. Настолько, что даже знала, сколько дюймов в обхвате ее лодыжка. Но теперь я восхищаюсь этой женщиной, она обладала редчайшими качествами. Не говоря уже об ауре — вокруг Грейс она была особенная, притягательная. Не знаю, удалось ли мне воспроизвести этот эффект, но я очень старалась. Такой шанс актрисе дается раз в жизни.

Не боитесь, что вашу героиню не очень хорошо примут зрители — как случилось с вашей подругой Наоми Уоттс, когда вышел фильм «Диана: История любви», где она тоже сыграла «народную принцессу»?

— Боюсь. Но я всегда выбирала роли, которые меня пугали. Если чувствовала страх, опасность, тут же соглашалась. Так уж я устроена. Иногда можно избежать бури критики, предотвратить ее, но не всегда. Особенно если речь идет о культовых персонажах. Но это и привлекает — меня, во всяком случае. Мне кажется безумно интересной история, как 27-летняя голливудская звезда на взлете своей карьеры превратилась в княгиню Монако. А потом, когда у нее уже родились двое детей, появляется на сцене Альфред Хичкок и предлагает ей от всего отказаться и вновь вернуться в мир кино. И она хочет это сделать, но не может: политика, любовь, дети — все переплетается в этой драме, но пути назад для Грейс уже нет. Ведь я сама мать и прекрасно понимаю ее! Она могла лишиться детей, если бы тогда поступила иначе.

Интересно, а вы сами смогли бы отказаться от актерской карьеры ради кого-то?

— Я знаю, что это такое… Бывали в моей жизни периоды… Мне было около 20 лет, и я не понимала, что мне делать, где жить, кого играть, куда податься. Так было. Знаю только одно наверняка: если мне что-то запрещать, я взбунтуюсь и ни за что не смирюсь с запретом. Поэтому мне княгиней не бывать. (Смеется.)

Ваша жизнь очень сильно изменилась после развода с Томом Крузом…

— У нас с Томом были очень глубокие и насыщенные отношения. Из-за невероятной его славы. Мы с ним буквально спасались от нее, устремляясь друг к другу. Это романтично, необычайно сближает и в то же время очень тяжело. Вас двое, но проходит через все это один человек, на которого обрушилась слава. Я уверена, меня поймут Анджелина и Брэд, потому что никто, кроме того человека, который живет с тобой, дышит рядом и спит в одной постели, не знает, не испытывал подобных ощущений. Неудивительно, что после разрыва с Томом мое одиночество приняло какие-то экстремальные формы. Но оно же закалило меня и сделало намного сильнее. Я вышла замуж рано, в 23 года. Была еще ребенком, по сути. И потом, когда случилось то, что случилось, повзрослела. Думаю, это было необходимо для того, чтобы однажды встретить свою настоящую любовь.

Ваш муж Кит Урбан называет вас потрясающей, экстраординарной матерью…

— Он еще называет меня моим гавайским именем Хокулани, что означает «божественная звезда». Это имя дали мне мои родители, ведь я родилась на Гавайях. И мама меня так называла в детстве. А я хвасталась в школе, что появилась на свет прямо на берегу океана. Естественно, это неправда — я родилась в больнице. Но помню, все мне верили и даже почему-то завидовали.

У вас в этом году выходит пять фильмов. Кит работает в жюри известного американского шоу и ездит в турне, его новые песни очень популярны. Как вам удается сохранять свой брак при таком режиме? Ведь еще недавно вы почти не снимались, посвятив себя семье и детям…

— Все свободное время мы проводим вместе. И всякий раз, когда Кит не со мной, он пишет мне записочку или письмо — любовное. (Улыбается.) Я счастлива, что мой муж, мой партнер по жизни, точно так же, как и я, настроен на самое главное — сохранить семью. У нас в целом простая жизнь, только творчески невероятно насыщенная. Но как-то это работает. Мы обожаем наших двух маленьких дочек и считаем, что нам очень сильно повезло. Наша семья — благословенная, а не просто случайная встреча двух разных людей. Мы обо всем разговариваем с мужем, все проблемы обсуждаем, не молчим, вместе принимаем решения. Вот, наверное, все секреты нашего брака.

После замужества вы в основном живете в Нэшвилле, на родине музыки кантри, которую исполняет ваш муж, вдали и от Австралии, и от Голливуда…

— Я очень люблю наш маленький городок. И наш дом, сад, где я пристрастилась выращивать розы. Правда, из-за очень жаркого и влажного климата мои розы постоянно болеют. Не могу же я надевать на них шляпы, длинные юбки или платья, которые сама там ношу! На нашем ранчо я чувствую себя абсолютно счастливой и в полной безопасности, что очень важно. Я много и упорно боролась за то, чтобы защитить себя и свою личную жизнь. В Голливуде это невозможно. Там можно жить, если только полностью зациклен на своей карьере, — таково мое глубокое убеждение. Все, абсолютно все крутится вокруг шоу-бизнеса и тех, кто в нем участвует. В Голливуде иметь полноценную семью безумно сложно и слишком многим нужно жертвовать. Нет, я выбрала другой вариант. Мы поздно с Китом встретились, полюбили друг друга, но, наверное, это и к лучшему — у нас больше шансов сохранить это чувство. Потому что мы уже точно знаем, кто мы и в каком месте своей жизни находимся. А самое главное — понимаю, как пошло и банально это звучит, особенно на бумаге будет смотреться, — я обожаю своего мужа. Люблю его. Все очень просто, как видите. И это чистая правда.

Вы амбициозный человек? Несмотря на семейное счастье, карьера для вас по-прежнему на первом месте?

— Я не работаю ради куска хлеба. Это огромная удача, что мне не нужно, как многим актерам, сниматься только ради гонорара. Я могу выбрать то, на что откликаюсь эмоционально. Стараюсь не руководствоваться страхом, когда соглашаюсь на роль. С другой стороны, если чувствую страх, что-то меня пугает, сразу понимаю — хочу сыграть в этом фильме. В любом случае я никогда не играла девчонок из соседнего двора. Это не мое. Точно так же я никогда не играю саму себя. Когда получила «Оскар» (за роль в фильме «Часы». — Прим. ред.), было такое смешанное чувство, словно с хлопком открылась бутылка шампанского, и в то же время, когда все закончилось — церемония, поздравления, — я еще острее ощутила свое одиночество. Ведь у меня тогда не было того, что есть теперь. В такие моменты одиночество охватывает тебя, потому что оно попадает как будто под увеличительное стекло. Вот ты стоишь на сцене, успешная, а что потом? А потом приходишь в пустой дом и остаешься наедине со своими страхами… Этот период я бы охарактеризовала как конфликт между профессиональным успехом и одновременно своим личным поражением. Очень надеюсь, что больше такое не повторится… Я долгое время не могла и не хотела начинать новые отношения, а тем более перескакивать из одного романа в другой. И не жалею об этом.

Вы и впрямь этот баланс нашли, и ничто его не нарушает — даже долгие разлуки с мужем?

— Разумеется, я постоянно пребываю в состоянии борьбы с самой собой: хочу отдать всю свою жизнь до капли любимому и детям и одновременно удовлетворить творческие желания. Не всегда удается разрешить этот конфликт без драмы, ведь я очень страстная натура. Кит смеется надо мной, говорит, что у нас в доме всегда присутствует драма. Тем более наши девочки тоже очень впечатлительные. Муж живет в окружении одних девчонок. И мы все драматизируем. (Улыбается.) В то же время я не назову нашу жизнь сложной. Хотя путешествовать много приходится. Я девочек брала, например, на съемки в Аравийскую пустыню, когда снималась в фильме «Королева пустыни». Тоже играю в нем реальную героиню Гертруду Белл — англичанку, которую называют Лоуренсом Аравийским в юбке. Я рада, что мои малышки смогут потом сказать, что побывали вместе с мамой в пустыне, ездили на верблюдах, жили в шатрах. Видели бы вы, как горели их глаза, когда я обрисовала им эту перспективу! Возможность воспитывать детей вдвоем с мужем открывает столько важных черт в нас обоих — очень личных, интимных, трогательных. Мы словно углубляемся друг в друга, проникаем сквозь защитную броню, которая есть у каждого, и помогаем, обнажая душу, ее лечить, врачевать все душевные раны. Готовы сражаться друг за друга. Мы очень дружная и сплоченная маленькая команда. Я, мой любимый и наши дети.

Вас знают в Нэшвилле как миссис Урбан, а вовсе не как голливудскую звезду, наверное, это тоже помогает вести нормальную жизнь…

— Я не знаю, что сегодня означает понятие «нормальная жизнь», честно признаться, но да, это тоже помогает. Кумир — Кит, а не я. Он — золотая рыбка, а я при нем такая белочка, кисонька, зайчик. (Смеется.) Лично я считаю нормальным, что мы все вместе обедаем, завтракаем, ужинаем, смотрим фильмы, ходим в кино. Самый лучший субботний вечер — мы с Китом и девочками едем после ужина лакомиться мороженым в ближайшее от нашего ранчо кафе. Я люблю сама отвозить дочек в школу и сад, общаюсь с мамочками, мы ходим друг к другу на дни рождения. Понимаете, как я уже говорила, мы с Китом поздно нашли друг друга и поэтому стараемся изо всех сил ничего не испортить. Ведь в молодости отношения часто совсем иначе строятся, и то, что я ценю сейчас, не всегда обладало той же ценностью, когда мне было 20 лет. Или 30. Думаю, многие женщины — да и мужчины — со мной согласятся.

Традиционная просьба, вызванная вашей прекрасной формой. Раскройте секреты красоты.

— Мы с Китом, как люди, прожившие всю жизнь в Австралии, обожаем плавать. И дочек научили с раннего возраста не бояться воды. И вообще, я считаю себя атлетом. Все в моей семье — и сестра Антония, и отец — очень любят заниматься спортом. Благодаря своему росту я могу позволить себе есть что хочу. Но где-то лет в сорок поняла, что тело начало меняться и обмен веществ, соответственно, тоже. Поэтому после нескольких дней обжорства мы едим овощи на пару или что-то подобное. Стараюсь сильно уменьшать порции. В принципе мне это не сложно, я всегда была приверженкой здорового образа жизни. Правда, после того, как получила довольно серьезную травму на съемках «Мулен Руж», пришлось завязать с бегом. О чем я очень жалею. А еще я медитирую, занимаюсь духовными практиками. Стараюсь подальше держаться от интернета, я очень любопытный человек, но предпочитаю удовлетворять свое любопытство несколько иначе. Лучше пойду в поход с детьми и мужем или встречу какого-нибудь интересного режиссера и получу совершенно новый опыт работы как актриса. Собственно, ради этого я и снимаюсь.

А как же красная дорожка, где вы всегда блистаете и вас называют королевой?

— Это часть работы, где я чувствую себя настоящей Золушкой. Всегда. Как будто все это происходит в сказке. Возвращаюсь домой и радуюсь, что карета превратилась в тыкву и я снова Золушка. (Смеется.)